Мишень [авторский сборник] - Андрей Ливадный

Война закончилась около трех веков назад, но все эти исторические факты не были известны шагающему по поверхности древней конструкции роботу. Более того, они не интересовали его и не имели, по представлениями машины, никакого практического смысла.

Добравшись до первого разлома, параллельные стены которого наклонно уходили вглубь, робот остановился, внимательно изучая окрестности своим единственным глазом.

Раньше у Охотника их было целых пять — два впереди, один сзади и еще два видеосенсора располагались по бокам корпуса, но теперь из пяти видеокамер осталась одна, да и та что-то заедала в подвижном гнезде, охотнее поворачиваясь вправо, чем влево.

Из-за этого ему приходилось поворачиваться всем корпусом, чтобы взглянуть по сторонам.

Вот и сейчас, стоя у начала пологого многокилометрового пандуса, по дну которого был проложен монорельс, предназначенный для давно вышедших из строя складских вагонов, он медленно поворачивал свой торс, обозревая панораму застывшего и разрушенного космопорта.

Взгляду Охотника открывался дикий урбанистический пейзаж, щедро пополненный следами отгремевших тут некогда боев: над изгибающейся поверхностью Станции высились решетчатые стрелы разгрузочных кранов, между ними зияли черные провалы пустых пакгаузов, между выступающими наружу надстройками пролегали ровные, изломанные под прямым углом на перекрестках линии дорог, поверхность которых до сих пор оставалась намагниченной и присасывала к себе все металлические предметы… кое-где из продырявленной ракетами обшивки плавно вспучивались купола старых защитных систем, некоторые из них очень давно превратились в расплавленные бесформенные кляксы застывшего замысловатыми потеками металла.

Дальше следовал целый лес разгрузочных стрел, с которых во все стороны свисали обрывки стальных тросов, и все это было изрезано узкими расселинами спускающихся вниз, в недра станции пандусов, замысловатых, образующих многоярусный лабиринт транспортных развязок и прочих вспомогательных коммуникаций.

Настоящие джунгли, в которых можно запросто сбиться с пути и бесконечно блуждать по многоуровневым переходам, изредка попадая в пустые или же наполненные рудой склады.

Насколько знал Охотник, дальше за космопортом простиралось пустое, изъеденное язвами ожогов пространство, заканчивающееся колоссальным провалом — воронкой с коническими, оплавленными адской температурой краями, которая образовалась в момент взрыва ядерного реактора станции…

… Не заметив ничего достойного внимания, он свернул вправо от ведущего вниз разлома, с тем чтобы обойти зевы пакгаузов и оказаться подле стреловидного решетчатого леса.

Поступь намагниченных трехпалых ступоходов старого «Фалангера» отдавалась по обшивке древней конструкции ощутимой, вибрирующей дрожью.

Проходя мимо трехэтажного административного здания с выбитыми бронестеклами в панорамных окнах, Охотник случайно зацепился спаренными стволами вакуумных автоматических орудий за переплет пластиковой рамы, вырвав ее из гнезда. Остановившись, он заглянул внутрь темного помещения, но его видеосенсор не различил в полумраке ничего необычного — мертвые диспетчерские пульты, несколько парящих в невесомости операторских кресел и вездесущие тучи разного мусора, неподвижно висевшие статичными облаками хлама.

Пушки в последнее время очень раздражали Охотника. Снаряды к ним давно кончились, и теперь они торчали по бокам торса, только мешая при ходьбе в узких проходах, но Ремонтник наотрез отказался удалить их. Он мог только восстанавливать, но никак не калечить, это качество строго регламентировалось заложенными в него программами, а что такое базовые программы, Охотник знал не хуже других. Нарушить их не было никакой возможности, да это и не пришло бы в голову ни одной машине, иначе как можно будет существовать дальше, если вдруг что-то случится с основой основ, дающей смысл каждому действию? Он видел машины, у которых отказала долгосрочная память, — они становились тупыми и беспомощными, бесцельно дергались, крутились на месте или просто шли по прямой, пока не встречали на своем пути препятствие…

Вообще, с оружием надо что-то решать, да и со зрением тоже. С тех пор как отказал последний маломощный лазер, Охотнику приходилось справляться со своим делом в полном смысле «голыми руками», что давалось ему нелегко, учитывая габариты, вес и неуклюжесть боевой машины, рассчитанной в основном на дальние дистанции стрельбы.

Но жить-то надо. Приходилось приспосабливаться.

Часа через полтора движения Охотника стали менее уверенными и мощными. Запас энергии в накопителях стремительно таял, а он не нашел еще ничего стоящего внимания и охоты. Один раз тусклое око его видеосканера зацепилось в чаще решетчатых конструкций за силуэт одиноко пасущегося шагающего крана, который угрюмо ковырял обшивку своим длинным стреловидным носом, но нападать в таком состоянии Охотник не решился. Кран, судя по его движениям, был вполне исправен, да и подобраться к нему в теснине решетчатых ферм совсем непросто — чего доброго, заметит да долбанет раскачивающимся во все стороны полутонным крюком, болтающимся на коротком, но прочном мономолекулярном тросе… Нет, сначала нужно найти что-нибудь попроще, и хоть немного подзарядиться, а уж потом думать, как подобраться к такой крупной добыче и обезвредить ее, используя лишь сервоприводную энергию титановых мышц…

Рассудив таким образом, Охотник обошел опасный участок стороной. Вообще-то, если соизмерить его мыслительные процессы мерками живых прототипов, в последнее время «Фалангер» чувствовал себя не вполне нормально. Здесь уместна аналогия со старым, но еще полным сил львом, у которого выкрошились зубы, обломались когти, исчезла былая стремительность и опасная грация движений, присущая Царю Зверей. И вот, этот некогда грозный хищник вынужден на склоне лет заниматься ловлей мелких грызунов или, того хуже, выискивать там, где он когда-то был полноправным властелином, остатки чьего-то обильного пиршества…

Однако сегодня Охотнику повезло. После долгих и бесплодных блужданий по «местам боевой славы» он вдруг наткнулся на щедрый и нежданный подарок судьбы.

Этим подарком оказался Кронг, одиноко устроившийся на самой макушке длинной фермы обслуживания в одном из ремонтных доков космического порта станции.

Вообще-то Охотник справедливо полагал, что глупые ходячие лазеры этот пришлый бич станции, давным-давно вывели всех Кронгов, но, оказывается, он ошибся — накопитель сидел на самой макушке фермы, растопырив свои ажурные поглощающие уши, и преспокойно всасывал реликтовый водород из окружающего пространства. Старому «Фалангеру» даже показалось, что он видит свисающий вниз от цилиндрического туловища накопителя короткий заправочный кабель.

Охотник медленно и очень осторожно двинулся вперед.

Через некоторое время, подойдя ближе, он заметил, что с другой стороны к ферме, на которой сидел накопитель, подбираются конкуренты.

Это был целый выводок наглых, бродячих Излучателей. Если бы не они, то жизнь на станции была бы куда лучше. Программы запрещали уничтожать Кронгов, относя их в разряд полезных для выживания агрегатов. Накопители следовало периодически опустошать и снова сажать на место, чтобы они могли продолжать свое полезное и жизненно важное занятие по сбору и внутренней конвертации нейтрального водорода, но разве для этих ходячих безруких недоумков писан хоть один цивилизованный программный закон? Естественно, они не могли вскарабкаться на ферму обслуживания. Под силу им было только сбить оттуда несчастный накопитель, потом высосать из него всю накопленную энергию и бросить омертвевший механизм…

В данной ситуации «Фалангеру» оставалось лишь горячо поблагодарить свою внутреннюю базу данных за то, что эти шагающие механизмы определены в графу «десантированных вражеских машин». Это предоставляло ему полную свободу действий.

Чем он и воспользовался с яростным удовлетворением.

На свою беду, стайка из пяти шагающих лазеров была так увлечена подкрадыванием к беззащитному Кронгу, что не заметила неумолимо надвигающегося на них сбоку «Фалангера». Будь у того хоть несколько снарядов в обоймах вакуумных орудий, то носатые обидчики беззащитных Кронгов почувствовали бы на себе всю силу праведного гнева Охотника, но, увы… Его пушки уже давно годились лишь для выбивания уцелевших стекол в окрестных надстройках…

Зато у него были руки. Какие-никакие, а вполне пригодные для того, чтобы переломать ступоходы беспринципным браконьерам. Конечно, два грузовых манипулятора, выдвигающиеся из-под боковых оружейных пилонов «Фалангера», мало походили на универсальные конечности приматов или людей, но все же °ни имели по одному шарнирному локтевому суставу и клешнеобразные подвижные захваты на концах.